Люди из других стран часто спрашивают меня о том, не боюсь ли я заниматься ЛГБТ-активизмом в России, не бывает ли мне страшно... Пожалуй, мне страшнее идти одной по неосвещенной улице. А делать то, что я делаю каждый день - это нормально и естественно, нельзя же всегда бояться. К этому привыкаешь. Привыкаешь к тому, чтобы получать оскорбления и угрозы на свой почтовый ящик. К тому, что на мероприятии или даже по пути на мероприятие на тебя могут напасть, могут кидать яйцами, а могут и камнями. Гостей церемонии открытия Квирфеста в сентябре этого года даже травили газом. Все это с молчаливого согласия и одобрения государственных структур, и потому - совершенно безнаказанно.

Я иногда читаю паблики гомофобных групп, и для людей, занимающихся травлей лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров то, что они делают - это тоже нормально. Я больше скажу, они уверены, что защищают мораль, какие-то традиционные семейные ценности, детей, отечество, даже территориальную целостность страны. И именно закон "о запрете пропаганды", принятый в прошлом году, дает им ощущение того, что они борются за правое дело, позволяет говорить открыто: "Нет никакой дискриминации ЛГБТ, просто сидите дома и не высовывайтесь. Не будете заниматься пропагандой и выпячивать свои извращения - и все у вас будет хорошо" или "Вас сжигать надо, вы - западные агенты и преступление против природы". В России даже политики могут такое говорить и снова - совершенно безнаказанно. Есть же закон.

Этот закон конечно же спровоцировал невиданные ранее дебаты о ЛГБТ, и теперь даже моя бабушка приблизительно понимает что такое гомосексуальность. Он также заставил многих задуматься и понять, что дискриминация существует - немало людей открыто высказались в поддержку ЛГБТ. Но закон вызвал и новую волну насилия, агрессии, ненависти. И не только по отношению к активистам. В апреле этого года в Санкт-Петербурге пьяный мужчина в метро избил двух девушек - просто за то, что ему не понравился их внешний вид. Ему показалось, что они выглядели недостаточно женственно. В октябре произошел еще один похожий случай - двое мужчин напали на девушек у метро. При этом один из них наносил удары, а второй снимал на камеру. И это снова закон. Закон и травля ЛГБТ во всех крупных средствах массовой информации. Я вот стараюсь не смотреть сюжеты о ЛГБТ на российском телевидении, но не всегда получается. Слово самим ЛГБТ дают редко, а больше называют педерастами и извращенцами. И прочно связывают гомосексуальность с педофилией.

Так боюсь ли я? Я почти привыкла к тому, что в любой момент может прийти прокурорская проверка и парализовать всю нашу работу. Что нас могут признать иностранным агентом - ведь теперь так могут заклеймить любую организацию, получающую иностранное финансирование и занимающуюся "политической деятельностью". Я почти привыкла к тому, что в Международный день борьбы с гомофобией звоню знакомым в регионы, но не для того, чтобы поздравить, а чтобы убедиться что все в порядке, что никто не избит и не арестован за запуск шаров в небо. Я почти привыкла к тому, что каждое мероприятие - как на вулкане: держишь крестики - получится или нет, удастся ли найти новую площадку, удастся ли разместить всех гостей, не нагрянут ли гомофобы с яйцами, камнями, палками, газом или иконами. Я почти привыкла к тому, что с завидной регулярностью в самых разных передачах, газетах и журналах меня неизменно называют извращенкой, а мои длящиеся уже 8 лет отношения - социально неполноценными. И даже к мысли о том, что в любой момент наша деятельность может прекратиться.

То чувство, что возникает в ответ на все это - не страх. Ну или, не буду лукавить, не только страх. Я знаю, что многих поглощает ощущение безнадежности и беспомощности, что многие уезжают из страны - и нельзя их винить. И жить, и бороться в теперешней России очень и очень непросто. Но то чувство, что возникает во мне - это сопротивление всей этой системе. Я не хочу уезжать. Я хочу, чтобы эта страна изменилась. Я хочу идти с любимым человеком по улице держась за руки и не боятся. Я хочу семью и детей. Хочу уважения. Хочу свое право выходить на улицу и открыто говорить о том, что важно для меня не боясь ни задержаний, ни атак. Хочу делать любимое дело без обвинений в пособничестве мифическому врагу - "Западу". И я готова за это бороться.

Я знаю, что быстро ничего не изменится. Скорее всего, я так никогда и не перестану тревожно оглядываться по сторонам идя по неосвещенной улице, а моя семья не получит ни равных социальных гарантий, ни общественного одобрения или даже безразличия. Я понимаю все риски, я же не глупая, но я все равно буду раскачивать эту лодку. Мне иногда бывает ужасно страшно, но я не могу по-другому. Как говорят в России, кто не рискует, тот не пьет шампанского.